Вступление
Лет пять
назад, по настоянию своих ближайших товарищей по работе, я согласился написать
автобиографию. Но не успел закончить я первую страницу, как в Бомбее вспыхнули
волнения, и я вынужден был работу приостановить. Затем последовали события,
которые для меня завершились заключением в тюрьму йервади. Находившийся со мной
в тюрьме адвокат Джерамдас советовал мне отложить все прочие дела и закончить
автобиографию. Но я ответил, что уже составил себе программу занятий и не могу
думать о чем-либо другом, пока она не будет выполнена. Я бы закончил
автобиографию, если бы отбыл свой срок полностью, но меня освободили на год
раньше. Теперь Свами Ананд повторил это предложение, а так как я закончил историю
сатьяграхи в Южной Африке, то решил приняться за автобиографию для
«Навадживана». Свами хотелось, чтобы я выпустил автобиографию отдельной книгой,
но у меня не было для этого свободного времени: я мог писать лишь по главе в
неделю. Для «Навадживана» мне все равно необходимо было что-нибудь писать
еженедельно. Почему бы в таком случае не заняться автобиографией? Свами
согласился с этим, и я усердно принялся за работу.
Между
тем у одного из моих богобоязненных друзей возникли сомнения, которыми он
поделился со мной в мой «день молчания».
– Что толкнуло вас на эту авантюру? – спросил он меня.
Писание автобиографий – обычай, присущий Западу. Я не знаю ни одного человека
на Востоке, который занимался бы этим, за исключением лиц, подпавших под
влияние Запада. А о чем вы будете писать? Допустим, завтра вы откажетесь от
положений, которые сегодня считаете своими принципами, или в будущем
пересмотрите сегодняшние планы. Не окажется ли тогда, что люди,
руководствующиеся в своих поступках вашим авторитетным словом, будут введены в
заблуждение? Не лучше ли совсем отказаться от этого или хотя бы несколько
повременить?
Доводы
эти произвели на меня некоторое впечатление. Но я и не собираюсь писать
настоящую автобиографию. Просто мне хотелось бы рассказать историю своих поисков
истины. А поскольку такие искания составляют содержание всей моей жизни, то
рассказ о них действительно будет чем-то вроде автобиографии. Но я не против
того, чтобы на каждой странице автобиографии говорилось только о моих исканиях.
Я верю или по крайней мере стараюсь верить, что связный рассказ об этом
принесет пользу читателю. Мои искания в сфере политики известны теперь не
только Индии, но и в какой-то степени всему «цивилизованному» миру. Для меня
они не представляют большой ценности. Еще меньшую ценность имеет для меня
звание «махатмы», которое я получил благодаря этим исканиям. Это звание часто
сильно меня огорчало, и я не помню ни одного случая, когда бы оно порадовало
меня. Но мне, разумеется, хотелось бы рассказать об известных лишь мне одному духовных
исканиях, в которых я черпал силы для своей деятельности в сфере политики. Если
мои искания действительно носят духовный характер, тогда здесь нет места для
самовосхваления, и мой рассказ может лишь увеличить мое смирение. Чем больше я
размышляю и оглядываюсь на прошлое, тем яснее ощущаю свою ограниченность.
В
течение тридцати лет я стремился только к одному – самопознанию. Я хочу видеть
бога лицом к лицу, достигнуть состояния мокша. Я живу, двигаюсь и существую
только для достижения этой цели. Все, что я говорю и пишу, вся моя политическая
деятельность – все направлено к этой цели. Но, будучи убежден, что возможное
для одного – возможно для всех, я не держу в тайне свои искания. Не думаю, что
это снижает их духовную ценность. Есть вещи, которые известны только тебе и
твоему творцу. Их, конечно, нельзя разглашать. Искания, о которых я хочу
рассказать, другого рода. Они духовного или скорее морального плана, ибо
сущностью религии является мораль.
В своем
жизнеописании я буду касаться только тех вопросов религии, которые одинаково
понятны и взрослым и детям. Если мне удастся рассказать о них смиренно и
бесстрастно, то многие, ищущие истину, почерпнут здесь силы для дальнейшего
движения вперед. Я смотрю на свои искания как ученый, который хотя и проводит их
весьма точно, тщательно и обдуманно, однако никогда не претендует на
окончательность своих выводов и дает большие возможности для размышлений. Я
прошел через глубочайший самоанализ, тщательно проверял себя, исследовал и
анализировал все психологические моменты. И все же я далек от мысли
претендовать на окончательность или непогрешимость своих выводов. Единственное,
на что я претендую, сводится к следующему: мне они представляются абсолютно
правильными и для данного момента окончательными. Если бы это было не так, я не
положил бы их в основу своей деятельности. Но на каждом шагу я либо принимал,
либо отвергал их и поступал соответствующим образом. И пока мои действия
удовлетворяют мой ум и мое сердце, я должен твердо придерживаться своих
первоначальных выводов.
Если бы
все сводилось для меня к обсуждению академических принципов, я, разумеется, не
стал бы писать автобиографию. Но я ставил себе целью показать практическое
применение этих принципов в различных случаях и потому назвал эти главы, к
написанию которых я приступаю, «Историей моих поисков истины». Сюда должны
войти искания в области применения ненасилия, безбрачия и прочих принципов
поведения, которые обычно рассматриваются как нечто отличное от истины. Но для
меня истина – главенствующий принцип, включающий множество других принципов.
Эта истина есть правдивость не только в словах, но и в мыслях, не только
относительная истина наших понятий, но и абсолютная истина, вечный принцип, т.
е. бог. Имеется бесконечно много определений бога, ибо проявления его
бесчисленны. Они наполняют меня удивлением и благоговейным трепетом и на
какоето мгновенье ошеломляют. Но я поклоняюсь богу только как истине. Я еще не
нашел его, но ищу. Я готов в своих исканиях пожертвовать всем самым дорогим для
меня. Если понадобится жертва, я отдам даже жизнь, думаю, что я готов к этому.
Все же
до тех пор, пока я не познал эту абсолютную истину, я должен придерживаться
относительной истины в своем понимании ее. Эта относительная истина должнабыть
моим маяком и щитом. Хотя путь этот прям и узок, как острие бритвы, для меня он
был самым быстрым и легким, Даже мои колоссальные промахи показались мне
ничтожными благодаря тому, чтоя строго держался этого пути, Этот путь спас меня
от печали, и я продвигался вперед, руководствуясь внутренним светом. Часто на
этом пути я видел слабые проблески абсолютной истины, бога, и с каждым днем во
мне росло убеждение, что только он один реален, а все остальное нереально.
Пусть те, кто захочет, узнают, как во мне росло это убеждение; пусть они, если
смогут, разделят со мной мои искания, а также мое убеждение. Во мне зрело все
большее убеждение, что все, доступное мне, доступно даже ребенку; я говорю это
с полным основанием. Практика этих исканий столь же проста, сколь и трудна. Они
могут показаться совершенно недоступными человеку самонадеянному и вполне
доступными невинному младенцу. Ищущий истину должен быть смиреннее праха. Мир
попирает прах, но ищущий истину должен настолько смириться, чтобы даже прах мог
попрать его. И только тогда, а не прежде, он увидит проблески истины. Это
становится абсолютно ясно из диалога между Васиштой и Вишвамитрой. Христианство
и ислам также полностью подтверждают это.
Если
читателю покажется, что в моих словах сквозит гордыня, значит, что-то неверно в
моих исканиях и я видел не проблески истины, а всего лишь мираж. Пусть погибнут
сотни таких, как я, но восторжествует истина. Даже на волосок не следует
отступать от истины, когда судят о таких заблуждающихся смертных, как я.
Я прошу,
чтобы никто не считал советы, разбросанные по страницам последующих глав,
непререкаемыми. Описываемые мной искания следует рассматривать лишь как
иллюстрации. Каждый, ознакомившись с ними, может проводить свои собственные
искания в соответствии со своими наклонностями и способностями. Полагаю, что с
такой оговоркой предлагаемые мной иллюстрации будут действительно полезны, так
как я не собираюсь скрывать или замазывать неприятные вещи, о которых следует
говорить. Я надеюсь познакомить читателя со всеми своими ошибками и
заблуждениями. Моя задача – описать свои искания в области сатьяграхи, а вовсе
не рассказывать о том, какой я хороший. Оценивая самого себя, я постараюсь быть
строгим, как истина, и хочу, чтобы другие были такими же. Применяя к себе такое
мерило, я подобно Сурдасу могу воскликнуть:
Есть ли на свете негодяй,
Столь порочный и омерзительный, как я?
Я отказался от своего творца,
Настолько я вероломен.
Ибо для
меня вечная мука, что я все еще далек от него, который, как я доподлинно знаю,
управляет каждым моим вздохом и от которого я веду свое начало. Я знаю, что мои
дурные страсти отдаляют меня от него, но я еще не в силах избавиться от них.
Но пора кончать. В следующей
главе я приступлю уже к рассказу о своей жизни.
Ашрам, Сабармати
26 ноября 1925
года
М. К. Ганди
