ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Гимны великого риши Вамадевы, обращенные к божественному Огню, к Провидческой Воле, к Агни, входят в число самых мистических, по способу выражения, гимнов Ригведы; хотя их смысл весьма прозрачен, если мы твердо придерживаемся системы смыслообразующих символов, применяемой риши, тогда как вне этой системы они кажутся лишь набором красивых, но туманных образов, ускользающих от нашего понимания. Читатель должен постоянно обращаться к той фиксированной системе символов, которая и является ключом к смыслу гимнов; иначе он настолько же потеряется в них, как человек, взявшийся читать труды по метафизике и не освоивший значения философских терминов, встречающихся в них, или скажем, как человек, пытающийся читать сутры Панини, не зная особой системы грамматической записи, которой они излагаются. Мы, однако, уже достаточно ознакомились с этой образной системой, чтобы суметь понять, что должен поведать нам Вамадева о великом свершении человеческих праотцев.
Для того чтобы с самого начала уяснить себе, в чем же заключалось то великое свершение, мы можем обратиться к ясным и достаточно полным формульным выражениям, в которых Парашара Шактья излагает его суть: "Словами гимна отцы наши сокрушили прочные твердыни, ревом своим Ангирасы проломили скалу; они создали в нас путь к великому небу; они нашли День, Свар, видение и сияющих Коров", chakrur divo brihato gātum asme, aha svar vividu ketum usrā (I.71.2). Этот путь, говорит нам риши, есть путь, ведущий к бессмертию: "Они, проникшие во все вещи, что приносят правильный плод, создали путь к бессмертию; земля простерлась вширь для них благодаря величию и Великим, матерь Адити со своими сынами явилась (или проявила себя) для поддержки" (I.72.9)58. Иными словами, физическое существование, в которое вошло величие беспредельных высших планов бытия и сила великих божеств, управляющих теми планами, превосходит свои границы, открывается Свету и в этой своей новой широте поддерживается беспредельным Сознанием, матерью Адити и ее сыновьями, божественными Силами высочайшего Дэвы. Такова суть ведийской концепции бессмертия.
Средства, которыми осуществляется этот поиск и расширение, также очень кратко излагает нам риши Парашара своим мистическим, но весьма ясным и выразительным стилем: "Они утвердили истину, они обогатили ее мысль; тогда, воистину, они, устремленные души (arya), утверждая истину в мысли, несут ее во все свое существо", dadhan ritam dhanayan asya dhītim, ād id aryo didhishvo vibhritrā (I.71.3). Образ, передаваемый словом "несут", vibhritrā, говорит об утверждении мысли Истины на всех планах сознания нашего существа или, следуя ведийской образности, об утверждении семиглавой мысли во всех семи водах, apsu dhiyam dadhishe, что мы уже встречали в других отрывках, использующих для описания почти тот же язык; это подтверждается и образом, возникающим в следующей строке: "Вершители труда направляются к нежаждущим (водам), которые взращивают божественные рождения, даруя нам полноту восторга", atrishyantīr apaso yanti achchhā, devān janma prayasā vardhayantī. Семичастное Сознание-Истина в обретшем полноту семичастном бытии Истины взращивает в нас божественные рождения благодаря утолению жажды души по Блаженству, это и есть взращение бессмертия. Это есть проявление того триединства божественного бытия, света и блаженства, которое в последующем учителя Веданты назовут Сатчитанандой.
Смысл этого образа возрастания и проникновения Истины во все части нашей природы, а также рождения и действия в нас всех божеств, дарующих нам универсальную и бессмертную жизнь вместо нынешнего ограниченного состояния смертного бытия, еще более проясняется риши Парашарой в гимне I.68. Агни, божественная Провидческая Воля, описывается как сила, поднимающаяся к небу и устраняющая покров ночей со всего, что стоит и что движется, "когда он становится одним Богом, объемлющим всех этих божеств величием своего бытия. Тогда, воистину, все принимают и все вверяют себя Воле (или Деянию), когда ты, о Бог, рождаешься живым из сухой материи (т.е. из материального бытия, которое иногда именуют пустыней, не орошенной потоками Истины); все приобщаются к божественной сути, достигая истины и бессмертия через свои деяния, bhajanta vishve devatvam nāma, ritam sapanto amritam evai. Побуждение, исходящее от Истины, мудрость Истины становится законом вселенской жизни (или заполняет всю жизнь), и в ней все исполняют свои труды", ritasya preshā ritasya dhītir vishvāyur vishve apāmsi chakru (стихи 1-3).
А чтобы мы, преследуемые неверным истолкованием Веды, которое было навязано европейской наукой современной мысли, не привнесли идею о семи земных реках Пенджаба в наше представление о том сверхземном свершении праотцев человечества, мы должны рассмотреть, что же Парашара своим ясным стилем, проливающим на многое свет, говорит нам об этих семи реках. "Вскармливающие коровы Истины (dhenava – образ, относящийся к рекам, тогда как синонимичные слова gāva или usrā обозначают лучезарных коров Солнца) кормили его, мычащие, с полным выменем, вкушающие блаженство в небесах; обретя истинную мысль, словно дар с высшего (плана), реки широко и свободно потекли с горы", ritasya hi dhenavo vāvashānā, smadūdhnī pīpayanta dyubhaktā; parāvata sumatim bhikshamānā, vi sindhava samayā sasrur adrim (I.73.6). А в гимне I.72.8, описывая эти реки в тех же выражениях, которые применяются к ним и в других стихах, риши Парашара говорит: "Семеро могучих с небес, истинно утверждающие мысль, ведающие Истину, познали врата блаженства; Сарама нашла прочность, широту сияющих стад; и благодаря этому род человеческий вкушает блаженство", svādhyo diva ā sapta yahvī, rāyo duro vi ritajñā ajānan; vidad gavyam saramā drilham ūrvam, yenā nu kam mānushī bhojate vit. Безусловно, это не реки Пенджаба, но воды Небес, потоки Истины59, это богини, подобно Сарасвати, владеющие Истиной в знании и ею отворяющие для человека врата блаженства. Мы обнаруживаем здесь и то, что я уже подчеркивал ранее: существует тесная связь между этими двумя событиями – отысканием Коров и освобождением Рек, – которые являются частями единого действия, достижения истины и бессмертия нашими предками, ritam sapanto amritam evai.
Теперь очевидно, что свершение Ангирасов – это завоевание Истины и Бессмертия, что Свар, именуемый также великим небом, brihat dyau, – это план Истинного бытия, находящийся над уровнем обычного неба и земли, которые могут олицетворять только одно – обычное ментальное и физическое бытие; что путь к великому небу, путь Истины, который проложили Ангирасы и по которому следовала гончая Сарама, – это путь к Бессмертию, amritatvāya gātum (I.72.9); что видение (ketu) Зари, Дня, завоеванного Ангирасами, – это видение, присущее Сознанию-Истине; что сияющие коровы Солнца и Зари, отвоеванные у пани, есть озаряющие сияния этого Сознания-Истины, которые помогают придать форму мысли Истины, ritasya dhīti, обретающей завершение в семиглавой мысли Аясьи; что Ночь в Веде олицетворяет затемненное сознание смертного существа, в котором Истина не осознана, потаена в горной пещере; что освобождение утраченного солнца, пребывающего в этом мраке Ночи, есть высвобождение солнца Истины из состояния тьмы и подсознания; и что нисхождение на землю семи рек должно быть изливающимся действием семичастного принципа нашего бытия, как оно явлено в Истине божественного или бессмертного существования. В таком случае ясно, что пани должны быть теми силами, которые не дают Истине проявиться или выйти из состояния подсознания, которые постоянно пытаются украсть у человека ее озарения и снова ввергнуть его в Ночь, что Вритра должен быть той силой, которая чинит препятствия и мешает свободному течению озаренных рек Истины, препятствует побуждающему движению Истины в нас, ritasya preshā, тому светозарному порыву, dyumatīm isham (VII.5.8), что выносит нас за пределы Ночи в бессмертие. А боги, сыны Адити, должны быть, в противоположность пани и Вритре, светозарными божественными силами, рожденными беспредельным сознанием Адити, чье проявление и действие в нашем человеческом и смертном существе необходимы для того, чтобы мы возросли в божественную сущность, в природу Божества (devatvam), которая и есть Бессмертие. Агни, провидческая воля, исходящая из Сознания-Истины, есть главное божество, которое делает возможным совершение жертвоприношения; он направляет жертву по пути Истины, он – воин в битве, вершитель труда, а его единая и универсальная сущность в нас, включающая в себя всех прочих божеств, есть основа Бессмертия. Тот план Истины, к которому мы устремляемся, есть его собственная обитель и обитель других богов, а также конечное прибежище души человека. Бессмертие же описывается как блаженство, как состояние бесконечного духовного богатства и изобилия, ratna, riayi, vāja, rādhas и т.д., а открытые врата нашей божественной обители – это врата счастья, rāyo dura, божественные врата, которые широко распахиваются перед теми, кто взращивает Истину (ritāvridha), и открываются для нас благодаря Сарасвати и ее сестрам, благодаря семи рекам и Сараме; к этим вратам и к просторным пастбищам (kshetra) в свободной и ровной бескрайности широкой Истины направляют вверх Брихаспати и Индра эти сияющие Стада.
Когда эти концепции прочно утвердятся в наших умах, мы сумеем понять стихи Вамадевы, которые лишь повторяют символическим языком содержание мыслей, более ясно выраженных Парашарой. Именно к Агни, Провидческой Воле, обращены первые гимны Вамадевы. Он воспевается как друг или творец человеческой жертвы, который пробуждает человека к видению, к знанию (ketu), sa chetayan manusho yajñabandhu (IV.1.9); при этом "он живет в домах этого существа, которые с вратами, ведя к цели; он, бог, стал средством совершенствования смертного", sa ksheti asya duryāsu sādhan, devo martasya sadhanitvam āpa. К какой же именно цели приводит Агни? – Об этом повествует нам следующий стих: "Пусть же этот Агни ведет нас в своем знании к тому блаженству, принадлежащему ему, которым наслаждаются боги, которое благодаря мысли сотворили все бессмертные и Дьяуспита, отец, изливающий Истину", sa no agnir nayatu prajānan, achchhā ratnam devabhaktam yad asya; dhiyā yad vishve amritā akrinvan, dyaushpitā janitā satyam ukshan. Это и есть блаженство Бессмертия, описываемое Парашарой, которое сотворено всеми энергиями бессмертного божества, вершащими свой труд в мысли Истины и в ее побуждающем движении, а излияние Истины, очевидно, есть излияние вод – на что указывает и слово ukshan – ровный разлив семи рек истины по склонам горы, как изображается в гимне Парашары.
Затем Вамадева переходит к повествованию о рождении этой великой, изначальной или высочайшей силы, Агни, в Истине, в ее водах, в ее исконной обители. "Он был рожден, первый, в водах, в основании безбрежного мира (Свара), в его лоне (то есть, это его обитель и место рождения, его исконный дом); безглавый, безногий, прячущий своих два конца, принявшийся за свой труд в логове Быка" (стих 11). Бык – это Дэва или Пуруша, его логово – это план Истины, а Агни, Провидческая Воля, исполняя свой труд в Сознании-Истине, творит эти миры; но при этом он прячет свои два конца, голову и ноги, иными словами, его труды совершаются между сверхсознательным и подсознательным планами бытия, в которых соответственно сокрыты его высшее и низшее состояния сознания – одно есть абсолютный свет, а другое абсолютная тьма. Из этого плана Истины он выступает вперед как изначальная и высочайшая сила и появляется на свет благодаря действию семи сил Блаженства, семи Возлюбленных, рождаясь для Быка или Владыки творения. "Он вышел вперед посредством озаренного знания, как первичная сила, в обители Истины, в логове Быка, желанный, юный, полный в теле, сияющий; семеро Возлюбленных родили его для Владыки" (стих 12).
Теперь риши подходит непосредственно к свершению отцов человечества, asmākam atra pitaro manushyā, abhi pra sedur ritam āshushānā: "Здесь наши человеческие отцы, ища познания Истины, вышли вперед навстречу ей; сияющих коров в скрывающей их темнице, хорошо доящихся, чей загон в скале, они погнали вверх (к Истине), Зори ответили на их призыв. Они раскололи скалу и сделали их сияющими; другие вокруг них провозгласили эту их (Истину); направляя стада, они воспели гимн вершителю трудов (Агни), они нашли свет, они озарились в своих мыслях (или – свершили труд посредством своих мыслей). Посредством ума, что ищет свет (коров, gavyatā manasā), они сокрушили твердую и прочную скалу, замыкавшую в себе лучезарных коров; души, что жаждут, открыли с помощью божественного слова (речи, vachasā daivyena) крепкий загон, полный коров" (стихи 13-15). Все это обычные образы, встречающиеся в легенде об Ангирасах, но в следующем стихе Вамадева использует гораздо более мистический язык описания. "Они постигли умом первое имя вскармливающих коров, они нашли трижды семь высочайших (обителей) Матери; жены стада, зная то, последовали за ним; алая стала явлена благодаря победному свершению (или великолепию) коровы Света", te manvata prathamam nāma dhenos tri sapta mātu paramāni vindan; taj jānatīr abhyanūshata vrā, āvirbhuvad arunīr yashasā go. Здесь Матерь – это Адити, беспредельное сознание, она же dhenu, вскармливающая Корова с семью реками – ее семиструйным потоком, она же и gau, Корова Света с Зорями – ее детьми; Алая – это божественная Заря, а стадо или лучи – ее озаряющие сияния. Первое имя Матери с ее трижды семью высшими обителями, то, которое зори или ментальные озарения знают и к которому движутся, – должно быть имя или божественная суть высочайшего Бога, Дэвы, который есть бесконечное бытие, бесконечное сознание и бесконечное блаженство; а ее обители – это три божественных мира, названные ранее в гимне тремя наивысшими рождениями Агни, это миры Сатья, Тапас и Джана Пуран, которые соотносятся с этими тремя бесконечными принципами Дэвы, каждый из которых наполняет особым образом семичастный принцип нашего существования: так, мы получаем трижды семь обителей Адити, явленной во всем своем величии с восходом Зари Истины. Таким образом, мы видим, что достижение Света и Истины человеческими отцами есть также восхождение к Бессмертию высочайшего и божественного существования, к первому имени всесозидающей бесконечной Матери, к ее трижды семи высшим планам этого восходящего бытия, к наивысшим уровням этой извечной горы (sānu, adri).
Бессмертие это – блаженство, которым наслаждаются боги, и Вамадева уже упоминал о нем как о том, что должен достичь Агни посредством жервоприношения – наивысшее блаженство с его трижды семью восторгами60. Ибо он продолжает: "Исчезла тьма, лишенная своей основы; засияло Небо (rochata dyau, имеется в виду проявление трех лучезарных миров Свара, divo rochanāni); в вышине возник свет божественной Зари; Солнце взошло на широких просторах (Истины), видящее то, что прямо и что искривлено в смертных. И вот после этого они пробудились и увидели ясно (ибо солнце отделило прямое от искривленного, истину от лжи); тогда, воистину, они утвердили в себе блаженство, которым наслаждаются на небе, ratnam dhārayanta dyubhaktam. Да пребудут все боги во всех наших домах, да будет истина для нашей мысли, о Митра, о Варуна", vishve vishvāsu duryāsu devā mitra dhiye varuna satyam astu (стихи 17, 18). Очевидно, это та же идея, которую в других образах выразил Парашара Шактья, – наполнение всего существования мыслью и побуждающим движением Истины, а также действие всех богов в согласии с той мыслью и движением, дабы сотворить блаженство и бессмертие в каждой части нашего бытия.
Гимн заканчивается так: "Да вознесу я слово к Агни, ярко сияющему, жрецу жертвы, величайшему на жертвоприношении, который дарует нам все; да выдоит он чистое вымя Коров Света и добудет очищенный сок растения восторга (Сомы), излитый повсюду. Он есть бесконечное существо всех владык жертвоприношения (богов) и гость всех людей; пусть Агни, вбирающий в себя все возрастающее проявление богов, знающий рождения, будет дарителем блага" (стих 19, 20).
Во втором гимне четвертой мандалы мы встречаем очень ясное и многое проясняющее описание семи риши, в котором они представлены и как божественные Ангирасы, и как человеческие отцы. Этому отрывку предшествуют четыре стиха, IV.2.11-14, которые вносят идею человеческого поиска Истины и Блаженства: "Пусть он, знающий, различает в совершенстве Знание и Неведение, просторные уровни и искривленные, что заключены в смертных; и, о Бог, ради блаженства, плодоносного в потомстве, щедро награди нас Дити и сохрани Адити". Этот одиннадцатый стих весьма поразителен по смыслу. Здесь представлена оппозиция Знания и Неведения, характерная для веданты, причем Знание сравнивается или уподобляется просторным открытым уровням, которые часто упоминаются в Веде; это есть просторные уровни, к которым восходят те, кто исполняет труд жертвоприношения, и там они находят Агни, восседающего, исполненного блаженства (V.7.5); эти уровни и есть то широкое бытие, что он создает для своего собственного тела (V.4.6), ровный простор, безбрежность, где нет препятствий. Следовательно, это и есть бесконечное бытие Бога, Дэвы, которое мы достигаем, поднявшись на план Истины, и оно содержит в себе трижды семь высочайших обителей Адити, Матери, три наивысших рождения Агни внутри Бесконечного – anante anta (IV.1.7). Неведение же отождествляется с неровными или искривленными уровнями61, что заключены в смертных, а потому представляют собой ограниченное, разделенное, бренное существование. Более того, ясно, что Неведение – это Дити, о ком упоминается в следующей строке, ditim cha rasva aditim urushya, а Знание – Адити. Дити, называемая также Дану, означает разделение, а чинящие препятствия силы или Вритры – это ее дети, Данавы, Дайтьи; тогда как Адити есть существование в его бесконечности и матерь богов. Риши жаждет блаженства, плодоносного в потомстве, то есть в божественных трудах и их результатах, а этого можно добиться, отвоевав все богатства, которые хоть и содержатся в нашем разделенном бренном существе, но удерживаются от нас Вритрами и пани, и поместив их в божественное беспредельное существо, которое необходимо оберегать в нас и защищать от привычных тенденций нашего человеческого существования, чтобы сыновья Дану или Дити не подчинили его себе. Эта идея несомненно тождественна идее Иша Упанишады, которая провозглашает обладание Знанием и Неведением, единством и многообразием в едином Брахмане условием достижения Бессмертия.
Теперь мы подходим к отрывку, где говорится о семи божественных провидцах. "Поэты, не знающие поражения, провозгласили Провидца (Дэву Агни), утверждая его внутри, в домах человека; оттуда (из этого воплощенного человеческого существа), о Агни, восходящий в своем труде (arya), да узришь ты благодаря своим устремленным вперед движениям тех, кого ты должен увидеть, необыкновенных (божественные проявления Дэвы)", kavim shashāsu kavayo adabdhā, nidhārayanto duryāsu āyo; atas tvam drishyān agna etān, padbhi pashyer adbhutān arya evai (стих 12). И вновь говорится о продвижении к видению Божества. "Ты, о Агни, о самая юная сила, есть совершенный проводник (по этому пути) для того, кто возносит слово и выжимает Сому, кто устраивает жертвоприношение; принеси же тому озаренному, кто совершает труд, блаженство с его безбрежным восторгом, дабы он возрос, дабы усладился вершитель труда (или – человек, charshaniprā). Теперь, о Агни, из всего того, что мы создали нашими руками, ногами и телами, истинные мыслители (Ангирасы) словно бы сооружают твою колесницу работой двух рук (Неба и Земли, bhurijo); стремясь овладеть Истиной, они проложили свой путь к ней (или – завоевали ее)", ritam yemu sudhya āshushānā (стихи 13, 14). "Тогда, словно семеро провидцев Зари, Матери, главных устроителей (жертвоприношения), да породим мы для себя богов; да станем мы Ангирасами, сынами Неба, расколовшими скалу, полную сокровищ, светло сияющими" (стих 15). Несомненно, здесь мы встречаем семеро божественных Провидцев как главных или первых устроителей мирового жертвоприношения, и идею человека, "становящегося" этими семью Провидцами, иными словами, творящего их в себе и вырастающего в суть то, что они являют, подобно тому, как он становится Небом и Землей и другими богами, или, можно сказать иначе, как он порождает, творит или созидает (jan, kri, tan) божественные рождения в своем собственном существе.
Далее мы видим, что пример человеческих отцов приводится как изначальная модель или прототип этого великого становления и достижения. "И вот, подобно нашим высочайшим древним отцам, о Агни, стремящимся обрести Истину, изрекающие Слово проложили путь к чистоте и свету; раскалывая землю (материальное существование), они открыли алых (Коров, Зори); став совершенными в деяниях и в свете, стремясь найти богов, выковывая Рождения словно железо (или – выковывая божественные рождения словно железо), зажигая Агни как чистое пламя, взращивая Индру они добились и достигли широты Света (или – широты Коров, gavyam ūrvam). Словно бы стада Коров на полях богатства, открылось видению то, что есть Рождения Богов внутри, о Могучий; они оба сделали совершенными широкие наслаждения (или – устремления) смертных и трудились, как стремящиеся к возрастанию высшего существа", ā yūtheva kshumati pashvo akhyad devānām yaj janima anti ugra; martānām chid urvashīr akripran vridhe chid arya uparasya āyo (стихи 16-18). Совершенно очевидно, что это повторение, хоть и другим языком, двоякой идеи обладания сокровищами Дити, и в то же время сохранения и оберегания Адити. "Мы свершили труд для тебя, мы стали совершенными в трудах, широко сияющие Зори обрели свой дом в Истине (или – облачились в Истину), в полноте Агни и его множественном восторге, в прекрасно сверкающем оке бога" (стих 19).
Ангирасы вновь упоминаются в стихе IV.3.11, и некоторые строки, предшествующие этому отрывку, заслуживают внимания, ибо следует постоянно помнить, что ни один стих Ригведы не может быть правильно понят вне его контекста, вне его места в общей мысли гимна, без учета всего того, что ему предшествует и что за ним следует. Гимн начинается с призыва к людям сотворить Агни, который совершает жертвоприношение в истине, сотворить Агни в его форме золотого света (hiranyarūpam – золото всегда символизирует солнечный свет Истины, ritam jyoti), прежде чем сможет возникнуть Неведение, purā tanayitnor achittāt (IV.3.1). Бога просят пробудиться к труду человека и пробудить истину в нем, поскольку сам бог есть "Истинно-сознательный, кто верно утверждает мысль", ritasya bodhi ritachit svādhī (IV.3.4), – ибо вся ложь есть всего лишь Истина, помещенная не на должное место. Он должен передать или вверить все недостатки, грехи и пороки человеческой природы различным божествам или энергиям Божественного Существа, дабы устранить их и дабы человек наконец-то предстал безупречным пред Бесконечной Матерью – aditaye anāgasa (I.24.15) – или для беспредельного существования, как сказано в другом месте.
Затем в девятом и в десятом стихах мы встречаем, хоть и выраженную в разных формулах, идею единого человеческого и божественного существования, Дити и Адити, при этом последнее дает основание, управляет и наполняет собою первое. "Истину, управляемую Истиной, я жажду (т.е. человеческую – божественной), вместе неготовый продукт Коровы и ее готовый медовый продукт (вновь несовершенные человеческие и совершенные, благодатные божественные плоды универсального сознания и бытия); она (корова), будучи черной (темное, разделенное существование, Дити), напитывается сияющими водами основания, водами соединенных потоков (jāmaryena payasā). Благодаря Истине Агни, Бык, Муж, окропленный водой ее планов, не дрогнув, располагает все по порядку, утверждая ширь (широкое пространство или проявление); пестрый Бык выдаивает чистое сияющее вымя". Символическое противопоставление сияющей светлой чистоты Единого, кто есть источник, обитель, основа сущего, и многоцветной пестроты Жизни, проявленной в тройственном мире, довольно часто встречается в Веде; поэтому этот образ пестрого Быка и чистого сияющего вымени, или источника вод, лишь повторяет, подобно другим образам, идею множественных проявлений человеческой жизни, которые становятся очищенными, сгармонизированными в своих действиях, когда питаются водами Истины и Бесконечности.
И наконец риши объединяет эти два образа – что мы так часто встречаем в гимнах – лучезарных Коров и Вод. "Благодаря Истине Ангирасы взломали и раскололи скалу и пришли к единству с Коровами; человеческие души, они обрели свое пристанище в благодатной Заре, Свар стал проявлен, когда родился Агни. Благодаря Истине божественные бессмертные воды, не знающие препятствий, с их медовыми струями, о Агни, словно конь, безудержно несущийся вперед, устремились в вечном потоке" (стихи 11, 12). По сути, эти четыре стиха предназначены показать предварительные условия для великого достижения Бессмертия. Они есть символы главного Мифа, мифа Поэтов-мистиков, в котором они сокрыли свой высочайший духовный опыт от непосвященных и, к прискорбию, весьма успешно даже от своих потомков. О том, что это были тайные символы, образы, предназначенные явить истину, которую они столь оберегали, но только для посвященного, обладающего знанием и видением, говорит нам сам Вамадева очень простым и выразительным языком в заключительном стихе этого же гимна: "Все это тайные слова, что я изрек тебе, знающему, о Агни, о Устроитель, слова, что направляют, слова провидческого знания, что являют свой смысл видящему, – я, озаренный, выразил их в своих речах и мыслях", etā vishvā vidushe tubhyam vedho nīthāni agne ninyā vachāmsi; nivachanā kavaye kāvyāni, ashamsisham matibhir vipra uktai (IV.3.16). Тайные слова, воистину хранившие свою тайну, ускользнули от понимания жрецов, сторонников ритуала, ученых-грамматистов, пандитов, историков, мифологов, для кого они оставались лишь темными или непостижимыми изречениями, далекими от того, чем они являлись для наших великих древних праотцев и их озаренных потомков, ninyā vachāmsi nīthāni nivachanā kāvyāni.
